Главный редактор Еврорадио рассказывает, как выглядит медиа-рынок Беларуси, против которого власти страны уже год ведут настоящие “ковровые бомбардировки”.
То, что происходит в Беларуси в последние двенадцать месяцев, журналисты описывают преимущественно военными терминами — “зачистка”, “ковровая бомбардировка” и тому подобное. 9 августа 2020 года Александр Лукашенко, который на тот момент бессменно управлял Беларусью 26 лет, провел очередные выборы президента и набрал, по официальным данным, более 80% голосов. Впрочем, ни белорусы, ни мировое сообщество не поверили в эти фантастические цифры. Во время предвыборной кампании были арестованы или выдавлены за границу все реальные соперники, а вместе с ними — десятки активистов, журналистов, редакторов телеграм-каналов, которые в Беларуси фактически играют на равных с медиа.
Возмущенные фальсификациями, на улицы вышли сотни тысяч граждан 9-миллионной страны. Начались забастовки на крупнейших предприятиях (они в Беларуси в основном государственные). На мирный протест власти ответили беспрецедентным даже по белорусским меркам насилием. По оценкам Amnesty International, более 30 тысяч человек за эти месяцы были задержаны, избиты, подверглись пыткам. Сегодня в стране почти 600 политических заключенных, и журналисты — не исключение. Как говорит Белорусская ассоциация журналистов, 33 сотрудника СМИ все еще находятся за решеткой по уже привычному списку обвинений — от экономических преступлений до измены родине.
Все четверть века авторитарного правления Александра Лукашенко белорусская пресса жила в условиях жесткой цензуры и давления. Обострения случались в связи с выборами или какими-то другими глобальными событиями. Например, после президентских выборов 2010 года были и обыски, и массовые аресты журналистов и активистов. Но то, что происходит сейчас, говорит Павел Свердлов, главный редактор независимого онлайн-радио Еврорадио, переходит всякие границы, это “тотальная зачистка”: “когда мы говорим, что наверное все, мы достигли дна, снизу снова стучат.”
Силовые органы проводят настоящие спецоперации против журналистов — так, чтобы задержать бывшего главного редактора оппозиционного телеграмм-канала NEXTA (аудитория — 2 млн) Романа Протасевича 23 мая 2021 года белорусские власти принудительно посадили самолет Ryanair, летевший из Греции в Литву. А, например, за 18 мая был совершен настоящий налет на редакцию онлайн-портала Tut.by, самого популярного в стране. Это был не просто новостной портал, а настоящий “белорусский Yahoo”, которым ежедневно пользовались свыше 3 млн человек — более 60% всех, кто вообще пользуется интернетом в стране. Сайт заблокирован, 12 сотрудников издания, включая главного редактора и главного бухгалтера, находятся в тюрьме. В июле оставшиеся медиа и национального и регионального уровня пережили массовые обыски и аресты — только 8 июля силовики навестили 30 офисов редакций и квартир журналистов.
В такой ситуации у независимых СМИ, полагает Павел, стратегия выживания только одна — собственно говоря, выжить. “Сохранить себя, сохранить на свободе максимальное количество людей, обеспечить их безопасность, а обеспечить безопасность сейчас можно только переведя людей в какую-то другую страну. В Беларуси никто не может ничего гарантировать. Если к тебе силовики не пришли сегодня, то придут завтра. Поэтому — релокация. И, конечно, по максимуму надо продолжать работать».
Само Еврорадио, возможно, столкнулось с самым серьезным вызовом за свою историю. Радиостанция «Европейское радио для Беларуси» появилось в Варшаве осенью 2005 года и в феврале 2006 впервые вышло в эфир. Еврорадио вещает на белорусском языке в ФМ-диапазоне на Западную Беларусь, через спутник — на остальную территорию страны, но главное — распространяет информацию через сайт и соцсети. В 2009 году они сумели открыть корреспондентский пункт в Минске — он просуществовал 11 лет. В октябре 2020 года журналисты, которые там работали, лишились аккредитаций. А 5 июля 2021 года белорусские власти закрыли и сам корпункт. Сайт Еврорадио к тому моменту уже был заблокирован на территории страны.
Все 15 лет существования двух редакций — в Польше и Беларуси — у многих, вспоминает Павел, были сомнения в этой модели. “Нам говорили — зачем вам целый офис в Варшаве? Но сейчас, когда вокруг происходит просто “бомбежка Воронежа”, ковровые задержания коллег — конечно, мы используем возможности варшавской редакции. Благодаря тому, что она есть, ни на час не прервалось производство новостей, эфиры которые мы делаем.” Сотрудники Еврорадио перебираются в Польшу, страну Евросоюза, и превращают варшавский офис в основной. И продолжают работать.
На линии фронта
Вопрос в том, можно ли вообще говорить о медиа-рынке в стране, где часть журналистов сидит в тюрьме, часть уехала, а многие просто потеряли работу — ведь независимые и популярные медиа громят одно за другим. Медиа-среда, полагает Павел Свердлов, как бы разделилась на две неравные части. Сохраняется огромный сегмент так называемой государственной журналистики, и сотрудники этих СМИ “имеют абсолютно неравные права” с сотрудниками независимых медиа. Государственные СМИ “работают вместе с силовиками, это очевидно. Они получают от силовиков записи их, силовиков, действий, в том числе, в редакциях независимых СМИ, видео допросов, бесед с задержанными, с фигурантами каких-то дел”. Журналистам прогосударственных СМИ открыта дорога на политические судебные процессы, тогда как сотрудникам независимых медиа говорят, что из-за пандемии коронавируса мест в зале уже не осталось — пожалуйста, ждите снаружи. Наконец, лояльные журналисты могут посещать массовые мероприятия, некоторые из них были замечены на протестных акциях под охраной. Сотрудника же независимого СМИ на акции протеста, скорее всего, ждет задержание — и хорошо если только на период, пока мероприятие будет продолжаться. Причем, говорит Павел, это касается не только манифестаций, но и вообще мест, где что-нибудь происходит. 18 мая 2021, когда силовики громили офис Tut.by, рядом оказался журналист Еврорадио Артем Майоров. Он увидел, как силовики затянули стеклянную дверь офиса черной пленкой, чтобы не было видно, что происходит внутри. И сделал фото, которое тут же расшарили независимые телеграм-каналы (в терминологии белорусских силовых ведомств — “деструктивные” и даже “экстремистские”). Артема быстро вычислили и задержали. А потом осудили на 15 суток ареста за то, что якобы обругал матом сотрудника милиции. А де-факто — именно за фото.
Но журналистика, убежден Павел, везде найдет себе дорогу, и журналисты, несмотря на угрозу задержания, все равно продолжают работать. И те, которые уезжают, — естественно, тоже. Они только злее становятся! Когда журналисты оказываются в безопасности, у них, как выражается Павел, “отключаются какие-то предохранители”. То, что они не могли себе позволить говорить, находясь внутри Беларуси, они начинают смелее говорить снаружи.
Важнейшую роль в медиа-среде Байнета (белорусского сегмента интернета) играют телеграм-каналы. В исследовании Центра Европейской трансформации отмечается, что резкий рост этой платформы в Беларуси начался в 2019 году за счет общественно-политических каналов, но в 2020, на волне протестов, рост стал взрывным — они стали, как выражается Павел, “основным драйвером информации”. По косвенным данным, в середине августа 2020 года у мессенджера в Беларуси было 2.4 млн активных пользователей, то есть, где-то треть всей интернет-аудитории страны. Среди городского населения, по оценкам исследователей, доля превышает 60%.
Сегодня, рассуждает Павел Свердлов, белорусский медиа-рынок, по сути, отдан на откуп телеграм-каналам, редакторы которых уже давно находится за границей. Для них работа как на линии фронта привычна, а теперь им стало даже комфортнее — ведь “с рынка убрали более толерантных конкурентов в виде медиа, которые руководствуются профессиональными стандартами, не дают информацию, не проверив, следят за лексикой, более сдержаны в оценках”. Власти одно за другим выжимают такие медиа из Беларуси — их сайты блокируются, а “зеркала” (сайты-дублеры в других доменных зонах) контрольные органы тоже отлавливают и закрывают. Людям больше нечего читать, кроме телеграм-каналов. Конечно, продвинутые пользователи устанавливают VPN, то есть прочитать те же новости Еврорадио белорусские пользователи могут. Но нужно чуть-чуть поработать, уже приложить пусть несложные, но усилия.
Еще одно следствие уничтожения СМИ — выход на первый план новостных агрегаторов, которые просто печатают все подряд, абсолютно хаотично. И если раньше, например, популярная в регионе поисковая система Яндекс в поисковой выдаче показывала читателям качественные сайты независимых СМИ, то теперь их место в рекомендательных сервисах занимают “мусорные” сайты, которые не заблокированы. Соответственно, медиапоток будет более менее управляемым. И более радикальным за счет телеграмм-каналов.
Наконец, огромное преимущество получают российские СМИ. Российский контент и раньше был востребован в двуязычной Беларуси (до 80% жителей страны по данным социологов используют в быту русский язык). Как показывают исследования, 25% белорусской аудитории, вообще не читают белорусские СМИ, а телеэфир заполнен российским контентом.
Денег нет, но вы держитесь
Еще одна сторона вопроса — деньги. У белорусских медиа и раньше было не так много способов зарабатывать. Сегодня же медиа, которые были построены на рекламной модели — например, TUT.by и Наша Нива — не могут существовать в прежнем виде, а создавать новый проект, набирать посещаемость и рекламодателей долго и сложно”. Оставшаяся на свободе команда TUT.by, например, открыла новый сайт, но и его заблокировали в Беларуси через пару часов.
Выход — реклама в Телеграме, считает Павел. У TUT.by там 530 тысяч подписчиков, у “Нашей Нивы” порядка 90 тысяч. Команда Еврорадио начали зарабатывать — в Youtube. Раньше белорусские пользователи в Youtube предпочитали смотреть качественный российский развлекательный контент, но теперь повысился спрос на белорусскую аналитику, на интервью с экспертами — и такой контент набирает десятки тысяч просмотров. Соответственно, теперь мы можем зарабатывать на Youtube 700-800 долларов в месяц абсолютно спокойно. И часть расходов это покроет.”
Второй источник доходов — донейты. То же Еврорадио, например, начало работать на платформе Патреон — за первую неделю они собрали первые 500 долларов благотворительных пожертвований, “которые каждый месяц будем получать, пока люди в нас верят.” Тут, по мнению Павла, огромную роль играет диаспора — белорусы за рубежом вкладывают в независимые медиа для того, чтобы они могли существовать, чтобы журналисты могли уехать и обустроиться на новом месте. Одна из таких инициатив — базирующаяся в Польше Медиа Солидарность, помогающая и целым ньюсрумам, и журналистам — например, с оплатой штрафов или переездом в безопасную страну.
Ну и, естественно, меньше всего в этой ситуации пострадали те средства массовой информации, которые существуют за счет крупных зарубежных доноров. “Мне кажется, что и сами доноры поняли, что, к сожалению, все-таки пока что в этих условиях белорусского авторитаризма — уже теперь близких к тоталитаризму, на мой взгляд, — такая донорской поддержка — один из немногих способов, чтобы независимые медиа продолжали существовать. Потому что рекламодатели боятся, а количество денег в карманах у людей не бесконечно. И в итоге устойчивость медиа в ситуации может быть достигнута только за счет институциональной донорской поддержки.”
Люди поняли, зачем вообще нужна журналистика
У масштабных политических кризисов есть и другая сторона — люди больше интересуются происходящим в стране и больше читают новости. Главный редактор Еврорадио подтвердил, что Беларусь — не исключение. Аудитория СМИ за время протестных событий выросла в несколько раз, аудитория Еврорадио в телеграме — в 8 раз, в Youtube — в 5 раз.
Но главное — “аудитория стала ощущать себя субъектом, — говорит Павел. “Мы стали получать намного больше контента от пользователей. Пользователи предлагают и темы, и вопросы, и свои фото и видео, сами информируют, что какие-то события происходят — когда, допустим, силовики приходят в редакции к нашим коллегам, то люди из соседних офисов пишут нам, что это происходит”.
“Каждый человек в Беларуси сейчас журналист. Люди поняли вообще в принципе, что такое журналистика и зачем она нужна. Теперь в массовом сознании журналистика — это не российские развлекательные ток-шоу “Давай поженимся” и “Жди меня”, а это реально то, что несет людям правду и информацию, и люди это ценят. Коллеги рассказывали, что раньше им очень тяжело было найти, например, операторов в Беларуси, потому что это риск. А теперь чуть ли не очередь стоит из желающих быть причастными к доставке правды людям. Ну и мы в принципе тоже смогли нанять нескольких очень толковых журналистов и практически никого не уволили, хотя, конечно, люди понимают, что есть риск. Но все-таки осознанно идут на него.”
С Павлом Свердловым беседовала Наталия Маршалкович